Неточные совпадения
Прекрасное, тонкое и молодое еще лицо его, которому курчавые,
блестящие серебряные
волосы придавали еще более породистое выражение, просияло улыбкой, когда он увидел Левина.
Старичок-священник, в камилавке, с
блестящими серебром седыми прядями
волос, разобранными на две стороны за ушами, выпростав маленькие старческие руки из-под тяжелой серебряной с золотым крестом на спине ризы, перебирал что-то у аналоя.
У круглого стола под лампой сидели графиня и Алексей Александрович, о чем-то тихо разговаривая. Невысокий, худощавый человек с женским тазом, с вогнутыми в коленках ногами, очень бледный, красивый, с
блестящими, прекрасными глазами и длинными
волосами, лежавшими на воротнике его сюртука, стоял на другом конце, оглядывая стену с портретами. Поздоровавшись с хозяйкой и с Алексеем Александровичем, Степан Аркадьич невольно взглянул еще раз на незнакомого человека.
Степана Аркадьича не только любили все знавшие его за его добрый, веселый нрав и несомненную честность, но в нем, в его красивой, светлой наружности,
блестящих глазах, черных бровях,
волосах, белизне и румянце лица, было что-то физически действовавшее дружелюбно и весело на людей, встречавшихся с ним.
Фенечка вытянула шейку и приблизила лицо к цветку… Платок скатился с ее головы на плеча; показалась мягкая масса черных,
блестящих, слегка растрепанных
волос.
Слева от Самгина одиноко сидел, читая письма, солидный человек с остатками курчавых
волос на
блестящем черепе, с добродушным, мягким лицом; подняв глаза от листка бумаги, он взглянул на Марину, улыбнулся и пошевелил губами, черные глаза его неподвижно остановились на лице Марины.
Обыкновенно люди такого роста говорят басом, а этот говорил почти детским дискантом. На голове у него — встрепанная шапка полуседых
волос, левая сторона лица измята глубоким шрамом, шрам оттянул нижнее веко, и от этого левый глаз казался больше правого. Со щек волнисто спускалась двумя прядями седая борода, почти обнажая подбородок и толстую нижнюю губу. Назвав свою фамилию, он пристально, разномерными глазами посмотрел на Клима и снова начал гладить изразцы. Глаза — черные и очень
блестящие.
Прокурор был невысокий смуглый человек с короткими седеющими
волосами,
блестящими быстрыми глазами и стриженой густой бородой на выдающейся нижней челюсти.
Нехлюдов сел у окна, глядя в сад и слушая. В маленькое створчатое окно, слегка пошевеливая
волосами на его потном лбу и записками, лежавшими на изрезанном ножом подоконнике, тянуло свежим весенним воздухом и запахом раскопанной земли. На реке «тра-па-тап, тра-па-тап» — шлепали, перебивая друг друга, вальки баб, и звуки эти разбегались по
блестящему на солнце плесу запруженной реки, и равномерно слышалось падение воды на мельнице, и мимо уха, испуганно и звонко жужжа, пролетела муха.
Животное это по размерам своим значительно уступает обыкновенному бурому медведю. Максимальная его длина 1,8 м, а высота в плечах 0,7 м при наибольшем весе 160 кг. Окраска его шерсти — черная,
блестящая, на груди находится белое пятно, которое захватывает нижнюю часть шеи. Иногда встречаются (правда, очень редко) такие медведи, у которых брюхо и даже лапы белые. Голова зверя конусообразная, с маленькими глазками и большими ушами. Вокруг нее растут длинные
волосы, имеющие вид пышного воротника.
Притаивши дух, не дрогнув и не спуская глаз с пруда, он, казалось, переселился в глубину его и видит: наперед белый локоть выставился в окно, потом выглянула приветливая головка с
блестящими очами, тихо светившими сквозь темно-русые волны
волос, и оперлась на локоть.
По крайней мере сладкая смерть!..» И она неистово целовала своего чиновника, смеялась и с растрепанными курчавыми
волосами, с
блестящими глазами была хороша, как никогда.
Здесь же, положив ногу на ногу, немного согнувшись с шитьем в руках, сидит Тамара, тихая, уютная, хорошенькая девушка, слегка рыжеватая, с тем темным и
блестящим оттенком
волос, который бывает у лисы зимою на хребте.
На горе дела опять были плохи. Маруся опять слегла, и ей стало еще хуже; лицо ее горело странным румянцем, белокурые
волосы раскидались по подушке; она никого не узнавала. Рядом с ней лежала злополучная кукла с розовыми щеками и глупыми
блестящими глазами.
Она была без шляпы, и Ромашов быстро, но отчетливо успел разглядеть ее тонкий, правильный нос, прелестные маленькие и полные губы и
блестящие черные волнистые
волосы, которые от прямого пробора посредине головы спускались вниз к щекам, закрывая виски, концы бровей и уши.
Один был уже старый с длинной белокурой бородой в завитках, с спокойным и строгим, красивым лицом, другой был цыганского склада, не старый человек с
блестящими черными глазами и курчавыми, взъерошенными
волосами.
Он, облокотившись на обе руки, сквозь пальцы которых торчали всклокоченные полуседые
волосы, читал в книге и, только на мгновенье взглянув на меня не совсем доброжелательно своими
блестящими глазами, мрачно нахмурился и еще выставил в мою сторону глянцевитый локоть, чтоб я не мог подвинуться к нему ближе.
Вступив в казарму, меня поразил особенный тяжелый запах, звук храпения нескольких сотен людей, и, проходя за нашим проводником и Зухиным, который твердыми шагами шел впереди всех между нарами, я с трепетом вглядывался в положение каждого рекрута и к каждому прикладывал оставшуюся в моем воспоминании сбитую жилистую фигуру Семенова с длинными всклокоченными, почти седыми
волосами, белыми зубами и мрачными
блестящими глазами.
Когда вызвали Семенова, то мой сосед с седыми
волосами и
блестящими глазами, грубо толкнув меня, перелез через мои ноги и пошел к столу.
Он до сих пор не мог ни понять, ни забыть спокойных деловых слов Юленьки в момент расставания, там, в Химках, в канареечном уголку между шкафом и пианино, где они так часто и так подолгу целовались и откуда выходили потом с красными пятнами на лицах, с
блестящими глазами, с порывистым дыханием, с кружащейся головой и с растрепанными
волосами.
У нее пушистые
волосы цвета кокосовых волокон, голубые глаза,
блестящие, как эмаль; круглые румянцы на щеках, точно искусственно наведенные, и крошечный алый ротик — вишенка.
Мать гладила его
волосы, а он рассказывал все по порядку:
блестящий рождественский бал в Екатерининском институте, куда его почти насильно отправил Дрозд.
Все смеялись. Улыбалась и Анна своими прищуренными глазами. Густав Иванович хохотал громко и восторженно, и его худое, гладко обтянутое
блестящей кожей лицо, с прилизанными жидкими, светлыми
волосами, с ввалившимися глазными орбитами, походило на череп, обнажавший в смехе прескверные зубы. Он до сих пор обожал Анну, как и в первый день супружества, всегда старался сесть около нее, незаметно притронуться к ней и ухаживал за нею так влюбленно и самодовольно, что часто становилось за него и жалко и неловко.
В руках у этой женщины медный
блестящий щит, посредине которого был прикреплен большой пук
волос, как будто только что снятых с черепа вместе с кожей.
Хозяин сакли, Садо, был человек лет сорока, с маленькой бородкой, длинным носом и такими же черными, хотя и не столь
блестящими глазами, как у пятнадцатилетнего мальчика, его сына, который бегал за ним и вместе с отцом вошел в саклю и сел у двери. Сняв у двери деревянные башмаки, хозяин сдвинул на затылок давно не бритой, зарастающей черным
волосом головы старую, истертую папаху и тотчас же сел против Хаджи-Мурата на корточки.
Ее свежее лицо,
блестящие глаза, убор
волос и щегольское утреннее платье не показывали, чтобы невестку разбудили, чтобы она вскочила со сна и, не выспавшись, не прибравшись, неряхой прибежала к своему свекру.
Софья Алексеевна просила позволения ходить за больной и дни целые проводила у ее кровати, и что-то высоко поэтическое было в этой группе умирающей красоты с прекрасной старостью, в этой увядающей женщине со впавшими щеками, с огромными
блестящими глазами, с
волосами, небрежно падающими на плечи, — когда она, опирая свою голову на исхудалую руку, с полуотверстым ртом и со слезою на глазах внимала бесконечным рассказам старушки матери об ее сыне — об их Вольдемаре, который теперь так далеко от них…
Заговаривая с ним, ей всякий раз приходилось к нему оборачиваться, и он всякий раз любовался красивым изгибом ее
блестящей шеи, он впивал тонкий запах ее
волос.
Коренастый, в розовой ситцевой рубахе, он ходил, засунув руки в карманы широких суконных штанов, заправленных в
блестящие сапоги с мелким набором. В карманах у него всегда побрякивали деньги. Его круглая голова уже начинала лысеть со лба, но на ней ещё много было кудрявых русых
волос, и он молодецки встряхивал ими. Илья не любил его и раньше, но теперь это чувство возросло у мальчика. Он знал, что Петруха не любит деда Еремея, и слышал, как буфетчик однажды учил дядю Терентия...
Она, старушка, в ореоле седых
волос, с еще свежим, добродушным лицом, сидит в кресле на сцене, принимает приветствия. Всерабис командировал театрального рецензента Э. М. Бескина. После
блестящей речи он оглашает постановление Наркомпроса о даровании Анне Алексеевне Бренко звания заслуженной артистки.
В вагон входили и выходили едущие на короткие расстояния, но трое ехало, так же как и я, с самого места отхода поезда: некрасивая и немолодая дама, курящая, с измученным лицом, в полумужском пальто и шапочке, ее знакомый, разговорчивый человек лет сорока, с аккуратными новыми вещами, и еще державшийся особняком небольшого роста господин с порывистыми движениями, еще не старый, но с очевидно преждевременно поседевшими курчавыми
волосами и с необыкновенно
блестящими глазами, быстро перебегавшими с предмета на предмет.
Ее прекрасное лицо, чудные глаза, ее точеные, дивные пальчики, которыми она переворачивала ноты, ее
волосы, густые, черные,
блестящие, волнующаяся грудь, вся фигура ее, гордая, прекрасная, благородная, — все это околдовало бедного старичка окончательно.
— Замечательный доктор был! — восторженно молвила Пелагея Иванна,
блестящими глазами всматриваясь в благостный огонь. Праздничный гребень с фальшивыми камушками вспыхивал и погасал у нее в черных
волосах.
Я оглянулся и увидел Бессонова. Он сидел за мраморным столиком, на котором стояла бутылка вина, рюмки и еще что-то такое. Низко нагнувшись, с
блестящими глазами, он оживленно шептал что-то сидевшей за тем же столом женщине в черном шелковом платье, лица которой нам не было видно. Я заметил только ее стройную фигуру, тонкие руки и шею и черные
волосы, гладко зачесанные с затылка вверх.
«Голос тоже привязной», — стукнуло в коротковском черепе. Секунды три мучительно горела голова, но потом, вспомнив, что никакое колдовство не должно останавливать его, что остановка — гибель, Коротков двинулся к лифту. В сетке показалась поднимающаяся на канате кровля. Томная красавица с
блестящими камнями в
волосах вышла из-за трубы и, нежно коснувшись руки Короткова, спросила его...
Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины
волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы
блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем.
Ясно-голубые и чрезвычайно
блестящие глаза и довольно большие, вьющиеся густыми кольцами, темно-русые
волосы придавали его красоте замечательный характер.
Это поистине «порхающий цветок», или расписанный чудными яркими красками,
блестящими золотом, серебром и перламутром, или испещренный неопределенными цветами и узорами, не менее прекрасными и привлекательными; это милое, чистое создание, никому не делающее вреда, питающееся соком цветов, который сосет оно своим хоботком, у иных коротеньким и толстым, а у иных длинным и тоненьким, как
волос, свивающимся в несколько колечек, когда нет надобности в его употреблении.
Высокий рост, необыкновенно соразмерная, гармоническая стройность; упругость и гибкость всех членов и сильного стана; лицо, полное игры и жизни, с таким румянцем и таким цветом, который явно говорил, что в этом организме много сил, много крови и что организм этот создан не севером, а развился под более благодатным солнцем:
блестящие карие глаза под энергически очерченными бровями и совершенно пепельные, роскошные
волосы — все это, в соединении с необыкновенно симпатичной улыбкой и чисто славянским типом лица, делало эту женщину не то что красавицей, но лучше, поразительнее красавицы: оно отличало ее чем-то особым и говорило про фанатическую энергию характера, про физическую мощь и в то же время — сколь ни редко такое сочетание — про тонкую и старую аристократическую породу.
— Тебе больно, дядя? — прозвучал далеко слышный детский голосок, звонкий, как ручеек в лесу летом. — Ну да ничего это, ничего, пройдет. До свадьбы заживет, слышь? Так бабушка Маремьяна говорила. Да ты не реви, пройдет, говорю, право слово! — И подняв свою тоненькую ручонку, она не смущаясь подняла ее к гладкой,
блестящей лысине маленького, поникшего головой человечка и несколько раз погладила и ласково похлопала эту мокрую от бега и падения, совершенно лишенную
волос голову.
Александра Михайловна, с закинутою, мертвенно-неподвижною головою, лежала на кровати.
Волосы спутанными космами тянулись по подушке, левый глаз и висок вздулись громадным кровавым волдырем, сквозь разодранное платье виднелось тело. Вокруг суетились хозяйка и Дунька. Зина сидела на сундуке, дрожала, глядела
блестящими глазами в окно и по-прежнему слабо стонала, растирая рукою колени.
Мама лежала с открытыми глазами, странно блестевшими среди наступающей темноты… Точно какой-то свет исходил из этих глаз и освещал все ее лицо, обращенное к небу. Лучи месяца золотыми иглами скользили по густым волнам ее черных
волос и венчали
блестящей короной ее матово-белый лоб.
Она была вяла и апатична. Тупо оглядывая окружающих, она рассказывала, как бил ее Андрей Иванович, как он впился ей ногтями в нос и рвал его, а другой рукою закручивал
волосы, чтоб заставить ее отдать все деньги… Хозяйка вздыхала и жалостливо качала головою. Елизавета Алексеевна, сдвинув брови, мрачно смотрела в угол. Дунька слушала жадно, с
блестящими от любопытства глазами, словно ей рассказывали интересную и страшную сказку.
Были мы на елке у Свербеевых, папиных пациентов. Помню, была у них очень хорошенькая дочь Эва, с длинными золотыми
волосами по пояс. Елка была чудесная, мы получили подарки, много конфет. Мне досталась
блестящая медная складная труба, лежавшая среди стружек в белой коробке.
Свежий цвет лица,
блестящие молодые глаза — и седые
волосы.
Из беллетристов бывали еще польски-вежливый Вацлав Серошевский, недавно воротившийся из страшной ссылки с «края лесов» на севере Якутской области; красавец-инженер Н. Г, Гарин-Михайловский, с молодым лицом,
блестящими глазами и совершенно седыми
волосами; Юлия Безродная; Ек.
И я ходил по сверкающим улицам с поющими ручьями, залитым золотом солнцем. Что это? Откуда эти новые, совсем другие люди? Я ли другой? Они ли другие? Откуда столько милых, красивых женщин? Ласково смотрели
блестящие глаза, золотились нежные завитки
волос над мягкими изгибами шей. Шли гимназистки и гимназисты, светясь молодостью. И она — Катра. Вот вышла из магазина, щурится от солнца и рукою в светлой перчатке придерживает юбку… Царевна! Рабыня солнца! Теперь твой праздник!
В партере переполох… Чей-то истерический смешок, затем негодующий возглас сердитого старичка во фраке, нервно потирающего свою глянцевито
блестящую, без признака
волос, голову.
Елочка или не Елочка? Неужели это она — моя Оля, эта красавица в роскошных одеждах, с легким венецианским кружевом, накинутым поверх распущенных
волос, длинных, пышных и
блестящих. Как горят в полумраке ее глаза! Какое бледное и прекрасное лицо у нее, как оно исполнено печали и достоинства в эти минуты.
Небольшого роста, с грациозно и пропорционально сложенной фигуркой, она казалась выше от привычки держать высоко свою миниатюрную головку с массой не рыжих — этим цветом нельзя было определить их — а темно-золотистых
волос… Тонкие черты лица, правильный носик с раздувающимися ноздрями, ярко-красные губки и большие темно-синие глаза,
блестящие, даже искрящиеся — все в этой женщине, несмотря на ее кажущуюся эфирность, заставляло припоминать слова романса...